/Из песни/
Я хочу поговорить о картинах, которые при всех своих достоинствах меня изрядно нервируют. Я имею в виду некоторые особенности изображения, которые художник создаёт специально, или они получаются случайно, когда "замыливается глаз". Наверное, многие наблюдали в фильмах, как, рисуя картину, художник то и дело отходит от неё и глядит на изображение издалека. Это нужно ему для того, чтобы вовремя заметить и исправить ошибку в композиции или неточность в изображении.
Иногда (вследствие той же "замыленности") несуразность не замечается, и картина начинает жить в музеях, где её каждый день разглядывают тысячи глаз. И кто-то обязательно заметит "неправильность" изображения. Бывают оплошности, не мешающие смотреть картину, например отражение в воде одежды мальчика и старика на картине Иванова "Явление Христа народа", а бывают такие, что отравляют впечатление от картины раз и навсегда.
Сейчас я покажу две такие картины, которые уже не доставляют мне эстетического удовольствия. Даже больше - они меня нервируют.
1.
Джордж Доу. Портрет М.И. Кутузова. 1822. Холст, масло. 3,61 х 2,68. Государственный Эрмитаж.
Портрет прославленного полководца М.И. Кутузова работы английского художника Джорджа Доу. Портрет выполнен по правилам изображения парадных портретов, как-то: фигура показывается в полный рост, в подчёркнуто театральной позе, располагается на фоне архитектурного объекта, парадного интерьера или пейзажа. К фигуре прилагается полный набор военных регалий, символов власти и других аксессуаров. Если портрет изображает полководца, то это военный парадный портрет.
На портрете Кутузова соблюдены все каноны парадного изображения. Для ощущения большей парадности на плечи фельдмаршала наброшена генеральская шинель, подбитая богатым мехом.
Кутузов, сжимая левой рукой белую перчатку, поддерживает правую часть шинели, а другой рукой указывает куда-то вдаль. Всё как бы правильно, но эта самая шинель, вернее её верхняя часть, что поддерживается левой рукой, сбивает меня с толку. Изгиб мехового отворота шинели, плавно переходящий в белую перчатку, создаёт у меня иллюзию ещё одной руки. С тех пор, как я это заметила, мне постоянно видится эта третья рука, и я ничего не могу с собой поделать.
Больше того, его правая рука, начинающаяся от эполета, кажется мне искусственно приставленным к туловищу протезом. Я с разных ракурсов рассматривала портрет - прямо, с боков, изогнувшись буквой "Z", но наваждение не проходит. Появившись один раз, "костяная" и "меховая" рука "лезут" в глаза и сводят на "нет" всё величие парадного изображения.
Я попробовала в фотошопе исправить изображение - убрала верхнюю руку, и моё раздражение сразу улеглось. Получилась замечательная правая рука в рукаве мундира, одетая в длинную белую перчатку, и фигура стала смотреться естественно. Такой портрет мне нравится!
Знаю, есть зрители, которые ни за что не "увидят" руку под шинелью, как им не объясняй. И им хорошо! Счастливчики!
Конечно, если посмотреть на портрет с близкого расстояния и вглядеться в "раздражающее" место, то всё нормально: одна рука показывает вдаль, другая держит шинель, а заодно и перчатку, третьей нет, но ... однажды рождённая иллюзия дополнительной руки уже не даёт мне относиться к изображению по-другому.
2. Далее.
Картина Василия Максимовича Максимова. Бабушка рассказывает собравшейся детворе сказки. Дети разного возраста, слушают внимательно, кто сидит, кто стоит ... молодой человек в в левом углу замер, старик заслушался и перестал работать. В правой части картины сидит молодая женщина с грудным ребёнком на коленях. У неё миловидное лицо, красиво причёсанная темноволосая головка, нарядный сарафан ...
Максимов В.М. Бабушкины сказки. 1867. Холст, масло. 67 х 92 см. Третьяковская галерея.
Запелёнутый ребёнок на коленях молодой матери привлекал внимание. Он изображён так, что в любой момент может соскользнуть с коленей и упасть на пол ... Мать поддерживает его раскрытой ладонью. Рассматриваю пальцы, поднимаюсь взглядом верх по руке - и ахаю! Это что за рука, какая-то неправильная рука! Плечо до локтя длинное, выглядывает из рукава острым локтем, предплечье тонкое, извилистое, словно без костей!
Очарование от картины тут же пропадает. Я уже не могу смотреть на колоритно выписанные фигуры бабушки и ребят, на атрибуты крестьянского жилища, на интересные мелочи быта – рука-калека выросла в размер картины и заслонила всё, что до этого радовало и удивляло.
Изумлённая этим открытием, я задавала себе вопрос, как случилось, что замечательный художник, общеизвестный своей картиной "Всё в прошлом" (как Саврасов своими "Грачами"), изобразил такую безобразную руку? Специально? Случайно? Почему не переписал?
Оказывается, и Павел Михайлович Третьяков, приобретя картину и внимательно её рассматривая, обратил внимание на это нарушение пропорций и попросил Максимова переделать женщине руку. Максимов отказался.
Бывая в Третьяковской галерее, я прохожу мимо "Бабушкиных сказок". Я не хочу смотреть на картину, на которой изображена женщина-калека, мне её очень жаль.