Я прочла роман "Пошехонская старина" Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина. Потрясена. Ощущение, что роман написал поэт Некрасов, оставив на некоторое время свою обличительную поэзию. После чтения я почувствовала, что все остальные произведения Салтыкова-Щедрина померкли в сравнении с "Пошехонской стариной", а ведь какие сильные произведения – "Господа Головлёвы", "История одного города", сатирические сказки, рассказы!Я не люблю сатирические произведения, они для меня сродни цирку, который я тоже не люблю. "Пошехонская старина" кажется похожей на сатиру, может быть, из-за имени рассказчика Никанора Затрапезного. В народном обиходе слово "затрапезный" имеет насмешливый и презрительный смысл, означающий нечто грубое, безвкусное, бедное, дешёвое ...
Понимаю, Салтыков-Щедрин неспроста дал эту фамилию целому помещичьему роду, потому что всё их существование было именно затрапезным, то есть убогим! Роман "Пошехонская старина" вовсе не сатира, а "свод жизненных наблюдений", то есть произведение реалистическое, и потрясает именно этим самым реализмом.
Белинский назвал роман "Евгений Онегин" энциклопедией русской жизни, но то же самое определение можно отнести и к "Пошехонской старине". Только в "Евгении Онегине" изображена идиллия помещичьей жизни в деревне, а у Салтыкова-Щедрина – беспощадная, крепостная действительность во владениях мелкопоместных дворян.
Это показано на примере жизни рассказчика пошехонской жизни Никанора Затрапезного. В основном, Никанор рассказывает о своём детстве, немного затрагивая отрочество и юность. Он бесстрастно и подробно рассказывает о своей семье, обретавшейся в пошехонской родовом поместье Малиновец.
Роман читается до того легко, что создаётся впечатление, что Никанор говорит вполголоса, почти шёпотом. Поэтому сначала закрадывается мысль, а не перед смертью ли рассказчик предался воспоминаниям, но, вникнув в чтение, понимаешь, что сложившиеся вековые порядки, правила, устои, бесправное положение домочадцев и крепостного люда настолько глубоко вошли в сознание тихого, впечатлительного мальчика, что говорить в полный голос не в его характере.
В примечании к роману Автор настоятельно просит не смешивать его со своим героем, потому что Никанор Затрапезный персонаж вымышленный и обобщающий. И я не смешивала, хотя отдельные биографические факты Салтыкова-Щ. фигурируют и в биографии Затрапезного. Даже в тех местах, где факты совпадают, то я всё равно не хотела отождествлять автора романа с его персонажем. Образ Михаила Евграфовича, созданный в моих мыслях, не хотел быть похожим на образ Никанора, и я чётко разделила их для себя.
Для меня было немыслимо представить, что маленького Мишу Салтыкова так же морили голодом, плохо одевали, считали нелюбимым сыном, били и наказывали за любую провинность – всё это было у маленького Никанора.
Цитаты из романа:
"Об опрятности не было и помина. Детские комнаты, как я уже сейчас упомянул, были переполнены насекомыми и нередко оставались по нескольку дней неметенными, потому что ничей глаз туда не заглядывал; одежда на детях была плохая и чаще всего перешивалась из разного старья или переходила от старших к младшим; белье переменялось редко. Прибавьте к этому прислугу, одетую в какую-то вонючую, заплатанную рвань, распространявшую запах, и вы получите ту невзрачную обстановку, среди которой копошились с утра до вечера дворянские дети".
"Утром нам обыкновенно давали по чашке чая, приправленного молоком, непременно снятым (синеватым), несмотря на то, что на скотном дворе стояло более трехсот коров. К чаю полагался крохотный ломоть домашнего белого хлеба; затем завтрака не было, так что с осьми часов до двух (время обеда) дети буквально оставались без пищи. За обедом подавались кушанья, в которых главную роль играли вчерашние остатки. Иногда чувствовался и запах лежалого".
"Дети в нашей семье (впрочем, тут я разумею, по преимуществу, матушку, которая давала тон всему семейству) разделялись на две категории: на любимых и постылых, и так как высшее счастие жизни полагалось в еде, то и преимущества любимых над постылыми проявлялись главным образом за обедом.
Матушка, раздавая кушанье, выбирала для любимчика кусок и побольше, и посвежее, а для постылого - непременно какую-нибудь разогретую и выветрившуюся чурку. Иногда, оделив любимчиков, она говорила постылым: "А вы сами возьмите!" И тогда происходило постыдное зрелище борьбы, которой предавались голодные постылые".
Каково было изумление Никанора, когда он прочёл книгу Аксакова "Детские годы Багрова-внука"! Это был для него как гром с ясного неба. Он даже не подозревал, что дворянские дети могут жить по-другому: в ласке, неге, довольстве и в любви!
О детстве Никанора, его братьев и сестёр читать очень тяжело, но если помещики своих детей держали, как крепостных, то что они делали с самими крепостными? А что может делать необразованная помещица, обладавшая непомерной властью над сотнями людей?
"Пошехонская старина" – книга о крепостной России до середины 19 века. По композиции роман представляет собой отдельно законченные главы, которые объединяются присутствием единого рассказчика. Хоть Никанор Затрапезный повествует о том, что прочувствовал сам и увидел своими глазами, он не совсем главный герой, он всего лишь очевидец. Да и других главных героев в романе нет, есть только одно звено, связующее все самостоятельные главы в единое целое - это Крепостной строй.
Что меня особенно потрясло в этом романе? Это то, что я предельно ясно осознала ужас крепостного права. Это полное мракобесие, кошмар и язва в мозгу самодержавия. Велик Салтыков-Щедрин в изображении этого неслыханного беспардонного превосходства одних людей над другими. Не сами сцены и примеры крепостничества впечатляют (они известны из истории и литературы русских классиков), а то, что крепостничество овладело сознанием людей настолько, что они смирились с личным бесправием, со своей участью, привыкли к скотскому положению, к своей беспомощности и жизни в постоянном страхе, то есть поверили, что так и должно быть!! Это вековое угнетение и рабское положение стали для многих поколений крестьян привычным существованием, которое выражалась их поголовной пассивностью. Но были среди крепостного крестьянства индивидуумы, которые мечтали о свободе и чудесном перевороте их судьбы.
Цитата из В.И.Ленина (ПСС, т.7):
"... Крестьяне не могли объединиться, крестьяне были тогда совсем задавлены темнотой, у крестьян не было помощников и братьев среди городских рабочих, но крестьяне все же боролись, как умели и как могли"
Цитата из романа:
"Детство и молодые годы мои были свидетелями самого разгара крепостного права. Оно проникало не только в отношения между поместным дворянством и подневольною массою - к ним, в тесном смысле, и прилагался этот термин - но и во все вообще формы общежития, одинаково втягивая все сословия (привилегированные и непривилегированные) в омут унизительного бесправия, всевозможных изворотов лукавства и страха перед перспективою быть ежечасно раздавленным. С недоумением спрашиваешь себя: как могли жить люди, не имея ни в настоящем, ни в будущем иных воспоминаний и перспектив, кроме мучительного бесправия, бесконечных терзаний поруганного и ниоткуда не защищенного существования? - и, к удивлению, отвечаешь: однако же жили!"
Подробное освещение событий Никакором Затрапезным, его тихий, безучастный (даже равнодушный) тон создаёт ощущение, что сам Автор не верит в освобождение народа, его безверие вселяет в читателя чувство отчаяния и безысходности - как же забита, угрюма, неразвита и темна Россия! Писатели-демократы (Добролюбов, Чернышевский) восторгались изложенной Салтыковым правдой! Читатели-современники Салтыкова-Щедрина, прочтя "Пошехонскую старину", ужасались: "Неужели это мы? Неужели такова наша страна?" Да и нынешние читатели (и я в их числе) в растерянности: "Нет ли здесь сгущения красок? Преувеличения? Гротеска и выдумки?"
Мы многое знаем о крепостном праве из русской литературы и искусства: рассказы Тургенева, Льва Толстого, стихи того же Некрасова, унылые песни бурлаков, жанровые картины художников-передвижников; знакомы с судьбами известных талантливых людей, бывших в своё время крепостными (Щепкин, Тропинин, Гурилёв) ... всё это давало представление об ужасе крепостничества. Но в то же время (в противовес этой страшной "перевёрнутой" России), обязательно надо помнить и светлые стороны российской действительности - это прекрасная музыка, замечательная литература, великолепная живопись, ёмкое духовное слово. Россия - не тёмная подворотня, а великая страна, которой выпало испытание-страдание в виде крепостного владычества одних людей над другими.
На мой взгляд "Пошехонская старина" - в социальном, в публицистическом и историческом значении даже возвышается над изучаемыми в школах "Господами Головлёвыми". Мне бы очень хотелось, чтобы в школьную программу по литературе добавили роман "Пошехонской старина", чтобы школьники с юных лет раз и навсегда поняли, какое это гнусное, безнравственное, отвратительное явление – крепостное право!
Но, по словам Н.К. Крупской, дети вряд ли поймут это произведение.
P.S. Привожу фото М.Е.Салтыкова-Щедрина, чтобы "знать в лицо" этого хорошего русского писателя.