Сюжет банальный.
Некто Чулкатурин тридцати лет от роду болен чахоткой, и жить ему осталось недели две. Он решает отобразить свою прожитую жизнь в дневнике и каждый день записывает по кусочку воспоминаний: "Э! расскажу-ка я самому себе всю свою жизнь. Превосходная мысль! Перед смертью оно и прилично и никому не обидно".
Но вся жизнь Чулкатурина оказалась короткой и уместилась в описание любви к Лизе.
Я избегаю читать сентиментальные произведения, но эту повесть прочла, и она мне понравилась. Я прониклась нежными чувствами к Чулкатурину (странная фамилия) и, читая, представляла его в образе Тургенева, каков он на портрете справа. Тем более, что они почти погодки, Тургеневу на портрете 32 года, Чулкатурину в повести 30.
Чулкатурин - милый, совестливый и невезучий человек, искренне считающий себя лишним, и находящий вокруг себя многочисленные подтверждения: "Во все продолжение жизни я постоянно находил свое место занятым, может быть оттого, что искал это место не там, где бы следовало". С лёгкой руки Тургенева термин "лишний человек" приобрело в русской литературе вполне определённое значение.
Имя Чулкатурина неизвестно, автор называет его только по фамилии. Эту "никакую" фамилию Тургенев, видимо, придумал для того, чтобы подчеркнуть незначительность этого человека. Фамилия такого же ярко выраженного смысла, как например, Держиморда и Ляпкин-Тяпкин у Гоголя, Пришибеев у Чехова, Вральман у Фонвизина …
Для меня эта фамилия оказалась "спотыкательной", она никак мной не запоминалась, пока я не разделила её на две части - чулок (понятно что) и Турин (город в Италии), и только так, соединяя эти два понятия, я закрепила фамилию Чулка-турин в своей памяти.
Кстати, в повести даже князь N путается и называет Чулкатурина Штукатуриным. Думаю, что одной из причин, побудивших Тургенева дать своему герою "пустую" фамилию, немалое значение имела причина и юмористическая.
При всей трагичности сюжета, я, тем не менее, смеялась, читая искусно вплетённые в текст остроумные выражения и короткие, но меткие характеристики персонажей. Воспитанная на "Записках Охотника" и других "серьёзных" произведениях Тургенева, я огромным удовольствием открывала для себя Тургенева-юмориста.
Вот как, например, он описывает провинциальную барышню, с которой он (из мести Лизе) некоторое время провёл на балу:
"Моя дама не отличалась способностью произносить слова в связной речи: она употребляла свой рот более для исполнения какой-то странной и дотоле мною невиданной улыбки вниз; причем глаза она поднимала вверх, словно невидимая сила растягивала ей лицо;
Или:
"Я <…> до того наконец расходился, что моя дама понемногу перестала улыбаться и, вместо того чтоб поднимать глаза кверху, начала вдруг - от изумления, должно быть, - коситься, и притом так странно, словно она в первый раз заметила, что у ней есть нос на лице;"
Или это:
"Я испытывал невыносимые мучения и с досады отпускал такие злостные замечания, что зрачки моей дамы с обеих сторон совершенно упирались в нос".
Я попробовала изобразить движения лица этот дамы на себе и ухохоталась, насколько комично выглядела моя физиономия!
Повесть небольшая, читается легко. Тургенев – удивительный писатель и замечательный прозаический поэт. Он сам говорил, что написал "хорошую вещь", и я с ним совершенно согласна.
Читая историю жизни Чулкатурина, я попутно отмечала изящный слог повествования, красоту и глубину авторской мысли. Вначале просто читала, но так как остроумие в тексте било ключом, то стала выписывать понравившиеся выражения. Эти чистой воды афоризмы характеризуют автора не только, как великого писателя, но и как умнейшего человека!
ЦИТАТЫ из повести "Дневник лишнего человека".
О своих болезнях порядочный человек не говорит;
Она падала под бременем своих достоинств и мучила всех, начиная с самой себя.
Один только раз видел я ее совершенно спокойной, а именно: в первый день после ее смерти, в гробу. Глядя на нее, мне, право, показалось, что ее лицо выражало тихое изумление; с полураскрытых губ, с опавших щек и кротко-неподвижных глаз словно веяло словами: "Как хорошо не шевелиться!"
О природа! природа! Я так тебя люблю, а из твоих недр вышел неспособным даже к жизни.
Смерть мне тогда заглянула в лицо и заметила меня...
Пока человек живет, он не чувствует своей собственной жизни: она, как звук, становится ему внятною спустя несколько времени.
Чувствительные излияния - словно солодковый корень: сперва пососешь - как будто недурно, а потом очень скверно станет во рту.
На молчание-то мы все горазды; особенно наши женщины этим взяли: иная возвышенная русская девица так могущественно молчит, что даже в подготовленном человеке подобное зрелище способно произвести легкую дрожь и холодный пот.
Я сам болен, а все больное терпеть не могу.
Я, разумеется, как водится в таких случаях, сперва наклонил голову и в то же время быстро согнул и выпрямил колени (словно кто ударил меня сзади в поджилки), что, как известно, служит признаком отличного воспитания и приятной развязности в обхождении, а потом улыбнулся, поднял руку и раза два осторожно и мягко провел ею по воздуху.
Когда человеку очень хорошо, мозг его, как известно, весьма мало действует.
Несчастие людей одиноких и робких - от самолюбия робких - состоит именно в том, что они, имея глаза и даже растаращив их, ничего не видят или видят все в ложном свете словно сквозь окрашенные очки.
Все мне стало ясным только впоследствии времени, когда мне пришлось опустить свои ошибленные, и без того несильные, крылья.
Да и кто сказал, что одна истина действительна? Ложь так же живуча, как и истина, если не более.
Мне было необыкновенно тяжело, так тяжело, что я не мог плакать... да и о чем было плакать?..
Лиза с первого же дня страстно влюбилась в князя, и князь ее полюбил - отчасти от нечего делать, отчасти от привычки кружить женщинам голову.
Он разговаривал не с одной Лизой, но, конечно, говорил только для нее одной.
Я вечно буду помнить это пожирающее внимание, эту нежную веселость, это невинное самозабвение, этот взгляд, еще детский и уже женский, эту счастливую, словно расцветающую улыбку, не покидавшую полураскрытых губ и зардевшихся щек...
Лиза и князь с каждым днем более и более привязывались друг к другу... Но я решительно потерял чувство собственного достоинства и не мог оторваться от зрелища своего несчастия.
Одно только средство, признаюсь откровенно, никогда мне не приходило в голову, а именно: я ни разу не подумал лишить себя жизни. Отчего это мне не пришло в голову, не знаю...
Кирилла Матвеич предложил мне место в своей карете; но я отказался... Так наказанные дети, желая хорошенько отомстить своим родителям, за столом отказываются от любимых кушаний.
Но мой добрый ротмистр не был сплетником, да и, сверх того, презирал всех женщин, называя их, бог знает почему, салатом.
Когда страдания доходят до того, что заставляют всю нашу внутренность трещать и кряхтеть, как перегруженную телегу, им бы следовало перестать быть смешными.
Я страдал, как собака, которой заднюю часть тела переехали колесом.
Я <…> окончательно узнал, сколько удовольствия может человек почерпнуть из созерцания своего собственного несчастия.
Матушка глядела на нее, скрестив на желудке руки, приподняв нос и улыбаясь той глупой и преданной улыбкой, которая позволительна одним любящим матерям.
Как честный человек, я до сих пор не знаю, какого рода были мои ощущения тогда; я, помнится, скрестив руки, бросился на диван и уставил глаза на пол; но, я не знаю, я посреди своей тоски как будто был чем-то доволен...
От меня, должно быть, так и веяло скромным торжеством, снисходительным участием и беспредельным великодушием...
В виду смерти исчезают последние земные суетности.
Если б по крайней мере теперь, перед смертью -- ведь смерть все-таки святое дело, ведь она возвышает всякое существо, - если б какой-нибудь милый, грустный, дружеский голос пропел надо мною прощальную песнь, - песнь о собственном моем горе, я бы, может быть, помирился с ним.
Уничтожаясь, я перестаю быть лишним...
Смерть уже не приближается с возрастающим громом, как карета ночью по мостовой: она здесь, она порхает вокруг меня, как то легкое дуновение, от которого поднялись дыбом волосы у пророка...
О Чулкатурине как о лишнем человеке я написала вот здесь http://www.proza.ru/2017/11/20/1673